Читать сочинение по литературе: "Державин – Пушкин – Тютчев и русская государственность" Страница 1

(Назад) (Cкачать работу)

Державин – Пушкин – Тютчев и русская государственность

Бицилли П.М.

Три русских поэта, великих поэта, стояли близко к источнику русской власти. Каждый из них, по своему, желал поэзией служить и содействовать этой власти. Каждый, по своему, выразил в поэзии свое отношение к ней и к русской государственности вообще. Связанные друг с другом хронологической и историко-литературной преемственностью, они с указанной точки зрения образуют вместе одно историческое явление. Но всякое историческое явление есть не однородная вещь, а процесс, проходящий известные стадии. Эти стадии здесь соответствуют трем поэтическим инвидуальностям. Индивидуальность же поэта – в силу определения – неделима. Нельзя понять явления, которое мы избрали предметом исследования, не выяснив взаимоотношения трех названных творческих индивидуальностей всесторонне. Для Пушкина и Державина это до сих пор, насколько мне известно, почти совсем не было сделано. Этим оправдываются первые §§ предлагаемой работы, имеющие назначением подвести читателя к ее главной теме.

I

По своему историческому воспитанию Пушкин и Державин принадлежали к двум различным школам. «Вторым» языком Державина был немецкий, слабо известный Пушкину, воспитанному на французском. Учителями Державина были немецкие одописцы школы «барокко». Учителями Пушкина до Байрона – Вольтер и Парни. Один из новейших исследователей, Л. Пумпянский, в статье «Поэзия Ф. И. Тютчева» [1] задается вопросом, «почему Пушкин не воспринял наследия великолепного, колористического барокко державинской школы», так же как и ее другого наследия – «акустицизма», т. е. «трактовки звуковых тем», – и не находит ответа. Недоумение автора усугубляется еще тем обстоятельством, что к «акустицизму» Пушкин все же позднее обратился: сначала в «Обвале», а потом и в «М. Всаднике» («акустика погони»). Можно было бы прибавить к этому, что в «М. Всадн.» Пушкин, чуть ли не единственный раз, использовал и «колоризм» державинской школы [2]. Ничего загадочного тут нет. Развитие поэзии не следует себе представлять как постепенное накопление «красот». «Бескрасочность» и «беззвучность» поэзии Пушкина обусловлены, надо полагать, особенностями его видения мира [3], которое, вероятно, в свою очередь, по крайней мере отчасти, обуславливалось его выучкой у поэтов, ничего общего с одописцами «барокко» не имевших. Если в «М. Вс.» Пушкин все же «вернулся к Державину», то потому, что, как заметил и сам Л. Пумпянский, он имел здесь дело с темой, в известном отношении «державинской». В общем поэзия Пушкина – реакция против «державинского», «барочного» стиля, что и было понято современниками:

во вкусе медленном, немецком,

отвадь меня низать мой стих, –

просит Я. Н. Толстой Пушкина [4].

Однако, идя от французов XVIII в. к созданию своего собственного поэтического стиля, Пушкин все же должен был как-то преодолеть в себе Державина. В ранней молодости он был несомненно под сильным влиянием последнего – и не удивительно: что он мог в то время противопоставить в себе обаянию Державина? В лицейских стихотворениях нередки случаи простого подражания Державину. Они бросаются в глаза и отмечены Гротом и Л. Майковым в примечаниях к академическим изданиям обоих поэтов. Державин тогда вводил его в мировую поэзию:

Похожие работы